Горячая весна 2015-го - Страница 140

140

Две ракеты второго залпа по гигантской параболе падали на второй «Томагавк». Но до цели тому оставалось каких-то семьсот метров, и спустя три секунды после поражения первой крылатой ракеты вторая перешла в крутое пике и врезалась в крышу Телевизионного технического центра. Фугасная боеголовка в прочной оболочке пробила бетонные перекрытия четырех этажей западной части здания и взорвалась в лифтовом холле девятого этажа. Телецентр в мгновение ока начал напоминать огнедышащий вулкан.

14 мая 2015 года, 22.45 по московскому времени. Россия, Подмосковье

– Не подходить! Стойте там, где стоите!

Президент, сидящий сбоку от стола с селектором, и начальник Генштаба замерли, больше удивленно, чем испуганно. Ствол пистолета в руках главы президентской администрации ощутимо дрожал, но вот его глаза с расширенными зрачками пугали.

«А ведь выстрелит, – мельком подумал Рогов. – А охрана за дверью…»

«Пистолет – какая-то дамская пукалка, – прикидывал начальник Генштаба, очень медленно двигаясь вбок, чтобы прикрыть президента спиной. – Если броситься на него, он вряд ли успеет сделать больше двух выстрелов, а их-то снаружи услышат».

– Тёма, ты сошел с ума, – очень мягко сказал президент. – Тебе надо отдохнуть.

В дверь комнаты для совещаний решительно постучали. Шемякин резко дернул стволом вверх, потом вниз, потом резко отступил в угол.

– Не открывать! – прошипел он.

– Там не заперто, – пожал генерал плечами.

Дверь открылась, и в комнату почти вбежал Косицын с листком бумаги в руках.

– Геннадий Геннадьевич! – с ходу выкрикнул он. – Сообщение по…

Потом осекся, увидев выражение смотревших на него лиц, и, медленно повернув голову, наткнулся взглядом на пистолет.

– Тимофей, ты что?

– Я не дам вам выпустить ракеты! – неожиданно тонким голосом выкрикнул глава президентской администрации. – Калининград! Москва! Хватит! В мире шесть миллиардов человек! Я не дам…

На пульте неожиданно раздалась прерывистая трель вызова. Президент увидел, как генерал медленно поднял руки к груди и подобрался, готовясь прыгнуть вперед. Косицын громко сглотнул, потом широко, но неестественно улыбнулся и поднял руку с листком.

– Только что. По прямому проводу. Из Вашингтона, – громко и раздельно сказал он. – Кейсон принял наши условия. Прекращение огня с двенадцати часов.

Шемякин, не выпуская пистолета, закрыл лицо руками. Семенов в мгновение оказался возле него и одним движением, за ствол, как морковку из грядки, выдернул оружие из его пальцев. Быстро осмотрел.

– Вот же муха-цокотуха… Он даже не взведен.

В комнату из тамбура заглянуло встревоженное лицо офицера с красной повязкой на рукаве, и внутри мгновенно стало тесно. Президент уткнулся в листок, Косицын стоял перед ним, ожидая указаний, один из президентских телохранителей стоял рядом с президентом, двое других под руководством директора ФСБ обыскивали Шемякина. По щекам и редкой рыжей бородке того текли слезы. Семенов наконец поднял трубку и выслушал доклад.

– К Москве прорвалась одна крылатая ракета, – сообщил он президенту. – Поражено одно из зданий телецентра в Останкине. Взрыв неядерный. Извините, я должен идти.

Президент, третий раз продолжая перечитывать сообщение из Вашингтона, кивнул, даже не посмотрев на генерала.

14 мая 2015 года, 21.20 местного времени (23.20 по Москве). Швейцария, Женева

Государственный секретарь США начал говорить, и в голове у Осокина мелькнуло, что он имеет неважный вид. Хейли стал словно бы ниже ростом. Всегда идеальная его прическа растрепалась, под глазами залегли глубокие тени, и говорил он пришептывая, словно недавно громко кричал и сорвал голос.

«Впрочем, я и сам, наверное, выгляжу не лучше…»

– Президент и Конгресс Соединенных Штатов, – тихо произнес Хейли, – чтобы избежать гибели мирных граждан в Калининградском анклаве и странах Балтии, приняли решение с девяти вечера по Гринвичу приостановить военные действия и попытаться разрешить возникшие между нашими странами противоречия мирным путем.

– Не понимаю, – язвительно вставил Осокин, – что помешало вам это сделать четырьмя днями раньше.

Хейли сделал вид, что не расслышал.

– Хочу заявить, что позиция Соединенных Штатов остается при этом неизменной. Кроме того, непременным условием мирного соглашения будет являться наказание виновных в ядерной атаке и возмещение гражданам свободных стран ущерба, который ею нанесен, а также…

– Оставьте свои штучки, Стивен! – досадливым тоном перебил его Осокин. – Что за дурная манера: подозревать нас в анархии? Применение ядерного оружия в подобных случаях диктуется Военной доктриной Российской Федерации и санкционировано лично Верховным главнокомандующим. Хотите судить Рогова? Не раньше, чем на скамью подсудимых сядет Кейсон!

– А также, – чуть повысив голос, продолжил американец, – суд над русскими террористами, совершившими покушение на советника по национальной безопасности США Оскара Шаняка.

На этот раз ему и в самом деле удалось удивить собеседника. Осокин даже открыл от неожиданности рот.

– Мне об этом ничего не известно, – наконец сказал он.

– Несколько часов назад в контролируемой американской армией части анклава кортеж советника подвергся нападению русских диверсантов, переодетых в американскую униформу. Советник президента США при этом погиб. Погибли также двое видных деятелей российской оппозиции. Трое нападавших взяты в плен. Поскольку действия, совершенные ими, явно противоречат Женевской конвенции, мы будем их судить.

140