Горячая весна 2015-го - Страница 52

Но войны-то еще нет, иначе бы не стали американцы атаковать только с моря, устроили бы «звездный налет» со всех направлений, благо условия позволяют. Да и операторы системы «Денеб», вставшей на боевое дежурство неделю назад и использующей пассивную радиолокацию для контроля за небом, не подтверждают наличия ударного звена.

Вероятно, целью американцев является обнаружение наших зенитных средств, а значит, открывать их позиции неразумно. Будем действовать по-другому.

Через пару минут с аэродрома севернее Калининграда в воздух взмыло звено перехватчиков Су-27 689-го гвардейского ИАП Балтфлота, находящихся в готовности номер один. Самолеты разбегались по полосе в восточном направлении, чтобы, развернувшись над территорией КОРа, встретить противника, не выходя из зоны, прикрываемой своими зенитными комплексами.

– Роза-5, в воздухе над анклавом четыре бандита, – предупредил майора оператор с АВАКСа через мгновение после того, как тот обнаружил русские самолеты на экране своего радара.

Командир американского звена понял, что его самолеты обнаружены, но стрельбовые РЛС зенитно-ракетных комплексов молчали, давая понять, что русские раскусили их замысел. По его команде звено немедленно легло на обратный курс, надеясь выманить «Сухих» за пределы зоны поражения ЗРК, чтобы показать свое преимущество в воздушном бою. Но русские не приняли предложенной игры и повернули обратно сразу после пересечения береговой черты.

Одна пара осталась патрулировать над Калининградом, вторая пошла на посадку. Старший лейтенант, ведущий пары, вырулил с полосы, откинул фонарь, дождался, пока его Су-27 возьмет на буксир аэродромный тягач, после чего подал механику шлем и начал выбираться из кабины.

– Я вижу в этом одну положительную сторону, – сказал он, ни к кому конкретно не обращаясь. – Мой налет за последние три месяца, кажется, превысил налет за два года до этого. Тренировка получилась – будь здоров!

– Дай-то бог, – с сомнением покачал головой механик. – Не пришлось бы эти навыки на практике применять…

17 апреля 2015 года. Россия, Псковская область

160-я отдельная механизированная бригада была вновь сформированной воинской частью. Она не являлась гвардейской, не имела богатых боевых традиций и в отечественной армии была первым механизированным подразделением в 1957 году. Будучи сформированной как экспериментальная, бригада должна была послужить прообразом того, во что в будущем должны были превратиться сухопутные войска Российской армии. В ней все было новым: оргштатная структура из двух танковых и двух мотострелковых батальонов, поддерживаемая двумя артиллерийскими и зенитным дивизионом, боевая техника и даже принципы применения в бою. Отсутствие «старья», как пренебрежительно выражался командир бригады генерал-майор Костяков, раньше являвшееся, безусловно, положительным моментом, сейчас обернулась обратной стороной.

– Ты кого мне притащил? – Комбат третьего (танкового) батальона майор Володин грозно наступал на своего начштаба Комарова. – Ты бы еще детский сад сюда притащил!

Причина майорского гнева стояла рядом, вытянувшись по стойке «смирно». Пятеро ефрейторов с танковыми петлицами и вещмешками у ног. Ребята казались слегка испуганными.

– Товарищ майор! – разводил руками капитан. – Ну вы же знаете! У всех некомплект! Специалистов готовы с руками отрывать! Я же лично отбирал. Лучшие они!

Возбуждение спорящих было понятным. Когда бригаду пополнили техникой до штатной численности, в ней образовался некомплект личного состава. Причем высокий статус бригады предусматривал к нему повышенные требования. Но в условиях, когда личным составом пополнялась масса иных частей и соединений Особого стратегического объединения, выявился самый большой минус смешанной системы комплектования – нехватка контрактников. Год назад контракт было разрешено заключать только с отслужившими полный срок по призыву, и это тоже вносило свою лепту.

Комаров с утра пораньше уехал в Себеж, где сейчас располагался армейский пункт распределения пополнения, но вместо подготовленных механиков-водителей ему всучили эту молодежь.

– Ты! – ткнул комбат в одного из привезенных. – Фамилия!

– Ефрейтор Пашутин!

– Давно служишь, ефрейтор?

– Призван первого ноября прошлого года, в 44-й гвардейский Бердичевский учебный танковый полк имени Сухэ-Батора! – звонко доложил тот.

– В Монголию, что ли? – мрачно переспросил комбат.

– Никак нет, товарищ майор, – запнулся ефрейтор, – во Владимир!

– На каких машинах готовились? Какой километраж? Реальный, а не на тренажере!

– Т-90. Триста километров.

Комбат с начальником штаба переглянулись. Оба они помнили, что в советское время триста километров считались годовой нормой вождения. То, что в последнее время в учебных частях на молодежь не жалели моторесурса, радовало.

– Ну… – осторожно сказал Комаров. – Я же говорю – отбирал лучших. Ведь это не у всех километраж такой. Во Владимире готовили ребят для Таманской и Кантемировской, а у них все самое лучшее.

– Километраж километражом, но что я – должен сажать в «самочек» первых попавшихся людей? Они же эту машину только по телевизору видели!

Володин имел в виду неожиданно свалившееся на него «счастье», отданную в состав батальона роту БМПТ «Рамка-99». На заре формирования экспериментальной части предусматривалось, что в каждом танковом взводе будут два танка и одна БМПТ. Танкисты не были в восторге от такого пополнения: мало того что никаких практик боевого применения новых машин, немедленно прозванных «самками» в память о пулеметных танках Первой мировой, не было, так они еще и приводили к разнотипице машин даже на взводном уровне, тогда как танковые командиры всегда хотели иметь однородные батальоны. Поскольку БМПТ «Рамка-12» на базе Т-90 еще только разрабатывалась, командование кинулось в другую крайность, образовав в бригаде дополнительный батальон БМПТ. Но, в отличие от танков, новые машины поступали медленно, и, когда их набралось на две роты, батальон был расформирован, а роты переданы имеющимся танковым батальонам.