Горячая весна 2015-го - Страница 91

Когда в Любони поняли, что основная часть русских бомбардировщиков атакует совсем другую цель, было уже поздно.

Подполковник, так и не успевший отдать приказ о рассредоточении, выглянул из распахнутых дверей штабного броневика как раз вовремя, чтобы увидеть, как почти одновременно взрываются стоящие наверху, на дороге, «Авенджер» и два «Абрамса». Силой взрывов его отбросило под гусеницы, и когда он наконец смог поднять голову, кругом творился кромешный ад.

Первыми позиции бригады «Блэкджек» атаковали штурмовики, вооруженные ПТРК «Вихрь». Пилоты били по любой бронированной цели, которую видели, но предпочтение отдавали зенитным средствам. Американцы традиционно считали, что лучшая ПВО – это USAF. Соответственно, войсковые противовоздушные средства имели вспомогательный и в основном противовертолетный характер. Экипажи «Эвенджеров», «Лайнбекеров» и расчеты ПЗРК, получающие информацию от тех РЛС, которые не были подавлены в первые же минуты, видели приближение самолетов, но сделать ничего не могли: дальности «Стингеров» для отпора оказалось недостаточно. Еще минуту спустя на бригаду полился смертельный бомбовый дождь. Командование 6-й армии российских ВВС сознавало, что повторить массированный удар ему скорее всего не удастся, и поэтому спланировало операцию с максимальной избыточностью. На американскую бригаду обрушилось все, что имелось на складах: от полутонных фугасок полувековой давности производства до новейших корректируемых боеприпасов и от разовых бомбовых кассет с противотанковыми и противопехотными элементами до ОДАБ-1500.

Полк Су-50 перестал работать как единое целое. Его самолетам следовало находиться везде одновременно, поэтому командование армии раздергало его на эскадрильи. Эскадрилья Кузнецова выстроилась в «карусель» западнее Елгавы и отдельными звеньями делала «выпады» к западу и югу. Су-50 даже не атакуя, одними своими появлениями способствовали успеху воздушного боя других самолетов, так как работали в качестве самолетов ДРЛО в секторе, который был слишком далек от кружащих над Даугавпилсом А-50. Вторая эскадрилья полка делала то же самое над Паневежисом, третья – в районе Вильнюса.

– Внимание, Полста двенадцать, я Жук-3, – сообщил оператор воздушного командного пункта, – к Шауляю подходят «двадцать девятые», обеспечьте обзор.

– Понял вас, обзор обеспечим. Первая, все меня слышат? Работаем по азимуту двести тридцать!

Обе пары второго звена выдвинулись в указанном направлении и, включив радары, начали передавать информацию о воздушной обстановке. В трехстах километрах от них на борту А-50 операторы классифицировали полученные цели и назначали для их поражения группы истребителей. Звену Кузнецова досталась группа целей над Рижским заливом. Американцы, не особенно скрываясь, шли в юго-восточном направлении, явно стараясь перехватить отходящие от цели бомбардировщики, поредевшее прикрытие которых почти исчерпало боезапас.

Кузнецов, подосадовав на то, что его эскадрилью разделяют пополам, повел три самолета первого звена в сторону Риги. Отсутствие ведомого серьезно ограничивало ему свободу действий. При атаке на пересекающихся курсах враг успевал среагировать, а попытка с выключенными радарами подобраться поближе или даже зайти в заднюю полусферу разделяла его эскадрилью окончательно. Разве что излюбленный «вариант четыре»… Но давать целеуказание одним самолетом для двоих атакующих неудобно. Вот если наоборот…

– Коля, атакуем по варианту четыре! Я атакую, вы обеспечиваете!

– Понял, командир, – слегка обескураженно отозвался ведущий второй пары, дисциплинированно предпочтя не задавать вопросов.

Кузнецов толкнул вперед ручки управления двигателями, доводя тягу до полной. Превысив скорость звука, его машина вырвалась вперед, с каждой секундой сокращая дистанцию до противника, который, похоже, ни о чем не подозревая, двигался прежним курсом. Кузнецов сегодня еще не стрелял. Полный боезапас и то, что американцы шли почти на пять тысяч метров ниже, позволяли ему надеяться на повторение успеха самого первого вылета.

«Целераспределение с замыкающего, – решил он. – Потом ухожу правым разворотом со снижением».

Желтый огонек в углу поля зрения возвестил приход новых данных. В мигнувшую картину воздушной обстановки добавилось информации. Возле значка, обозначавшего вражеские самолеты, возникли цифра «4» и обозначение «F-16 бл-52». «Поляки, что ли?» – удивился Кузнецов, нажимая на гашетку. Еще до того, как из отсека вооружения катапультировалась вторая ракета, вражеские самолеты почуяли неладное и начали разделяться, хотя это вряд ли могло им помочь.

– Командир, мы под обстрелом! – как гром среди ясного неба донесся возглас ведущего второй пары.

Кузнецов впился в экран воздушной обстановки, одновременно закладывая вираж на пределе своих возможностей. В глазах потемнело, но он точно видел, что, кроме атакованной им группы, поблизости нет чужих самолетов. Истребители второй пары расходились в разные стороны, но их средства обнаружения продолжали работать, давая картинку происходящего вокруг, и Кузнецов увидел, как между самолетами появляются красные точки чужих ракет – одна, вторая третья…

«Откуда? Черт, откуда?»

На его глазах отметки обоих истребителей второй пары, мигнув, погасли. В наушниках надрывался голос оператора воздушного командного пункта, предупреждающего об угрозе с азимута двести, а он, мыча от сложного букета чувств ярости, страха, боли и досады, жал на клавишу включения РЛС, уже зная, что увидит.